Тот самый Резанов. Часть 1

Наверное, трудно найти в России человека, который бы благодаря рок-опере «„Юнона“ и „Авось“» не слышал бы про камергера Резанова, который встретил в Калифорнии девушку Кончиту, поехал на родину, чтобы получить разрешение на брак, но по дороге скоропостижно скончался в Красноярске. Кончита ждала любимого до конца своих дней, а на ее памятнике начертано: «Я тебя никогда не забуду».

В реальности эта романтическая история не была главным событием его жизни, до предела наполненной неожиданными поворотами и опасными приключениями.

СВЕТ НА МОГИЛЕ

Анна Рачковская была самой завидной невестой среди купеческих девиц города Красноярска. Родители нарадоваться не могли, глядя на красавицу дочь, которая часами крутилась перед зеркалом, любуясь своей статной фигурой и пригожим личиком. Жеманно поджав губки, она отвергала все предложения руки и сердца, мечтая, что в нее влюбится какой-нибудь заезжий принц. Время шло, а сказочный жених не появлялся, все окрестные парни нашли себе жен, потом разорился папаша, умерла матушка, дом отобрали за долги. Настоятель Воскресенской церкви отец Анастасий, памятую щедрые дары Аниного отца, разрешил увядшей красавице поселиться в кладбищенской сторожке и благословил ее трудиться в просвирне. Как положено по церковному уставу, Анна Васильевна, беспрестанно читая молитвы, раскатывала тугое тесто, тщательно вырезала ровные кружочки и лепила просфоры. День в работе пролетал незаметно, только поздним вечером она уходила из храма. Держась за затекшую поясницу и беспрестанно вздыхая, она шла между мрачными склепами и черными крестами к своей сторожке. Этот привычный путь всегда вызывал одни и те же мысли, старая дева думала о том, что придет время, она упокоится на церковном кладбище и никто не придет на Радоницу к ее могилке, чтобы положить крашеное яичко.

Фомина неделя, когда православные поминают усопших, в 1807 году пришлась на середину апреля, однако зима и не думала сдаваться. Анна Васильевна поздним вечером брела домой. Порывы холодного злого ветра насквозь продували ее старую шубейку. Около заброшенного склепа старушка, как всегда, остановилась, чтобы передохнуть, и вдруг она увидела, что над могилой, которая совсем недавно появилась на кладбище, горит слабый огонек. Вокруг не было ни души.

«Что это, свеча или лампадка? И ежели это свеча, то почему она от ветра не гаснет?» – прошептала Анна Васильевна, которая за годы одинокого житья привыкла разговаривать сама с собой.

Любопытство победило робость. Анна Васильевна тихонько, будто боясь кого-то спугнуть, подошла к могиле и увидела, что в воздухе парит тоненькая полупрозрачная свеча. Она горела странным немигающим пламенем, освещая сложенный из кирпича памятник и чугунную доску с надписью: «Действительный статский советник, действительный камергер Николай Петрович Резанов, который, возвращаясь из Америки в Россию, скончался в городе Красноярске 1 марта 1807 года, а погребен 13 числа того же месяца». Анна Васильевна долго стояла, глядя на нерукотворный светильник, не в силах перекреститься или прочесть молитву. Ночью она не сомкнула глаз и спозаранку отправилась к отцу Анастасию, чтобы рассказать об увиденном чуде.

«Сие означает, что благочестивой жизни был человек, –изрек настоятель Воскресенского храма, – когда сей господин преставился, то две недели его тело не предавали земле, поелику живописцы снимали портрет, но тело усопшего никакому разложению не предавалось: лежал как живой. А чем при жизни был славен, того не ведаю...»

Богобоязненная старушка Анна Васильевна Рачковская еще не раз видела над могилой Николая Петровича Резанова чудесное сияние. Но, видимо, с годами этот небесный охранительный свет стал ослабевать. Настали суровые времена, и могила действительного камергера Резанова была разрушена до основания, а затем...

А затем не успели еще товарищи, у которых кипел возмущенный разум, построить новый мир, как снова произошло чудо, и имя этого необыкновенного человека освободилось из плена забвения.

В 1990 году красноярские краеведы с точностью до сантиметра установили место, где находилась разрушенная могила Резанова. По злой иронии судьбы оно совпало с люком канализационного колодца. Любители истории заявили, что в ходе раскопок им удалось обнаружить фрагменты тела Николая Петровича. И хотя многие горожане сомневались в том, что найденные останки принадлежат именно Резанову, на Троицком кладбище Красноярска было проведено захоронение. На могиле установили мраморный крест, на котором высечена строка из стихов Андрея Вознесенского: «Я тебя никогда не увижу». Хотя Кончита, невеста Резанова, похоронена в Америке, можно считать, что историческая справедливость восстановлена, а любящие души Николая и Кончиты, хоть и заочно, воссоединились.

КАК ДЕРЖАВИН «ЗАМЕТИЛ» РЕЗАНОВА

«Вы принимаете участие в моей судьбе и, как я слышал от папеньки, хотите взять меня из лейб-гвардии Измайловского в Преображенский полк под свое покровительство». Николушка Резанов аккуратно поставил точку и стал внимательно перечитывать письмо, беззвучно шевеля губами. Он даже вспотел от усердия, ведь такое важное послание ему довелось писать впервые. Николушка обмакнул кончик растрепанного гусиного пера в чернила и надолго застыл. Он глядел на уже написанные строчки и пытался придумать слова благодарности своему протектору.

«Протектор» – именно это непонятное слово употребил отец Коленьки, внушая сыну, что нужно быть благодарным за оказанную протекцию. Подняв указательный палец вверх, Петр Гаврилович Резанов торжественно произнес: «Помни, Николай, лишний раз поклонишься – голова не отломится. Знай, что Гаврила Романович Державин будет твоим протектором, а ты вечно должен быть признателен за его попечение».

Николушка был послушным мальчиком, он не хотел огорчать родителя и не сказал папеньке, что ему совершенно безразлично, к какому полку его припишут: к привилегированному Измайловскому или славному Преображенскому. Военная служба Николая не привлекала. Он не испытывал мальчишеской радости при виде оружия, не восхищался слаженностью парадного строя и боязливо вздрагивал от зычных команд и лошадиного ржания. Но выбора у него не было.

В 1775 году Николаю Резанову исполнилось одиннадцать лет, будущее мальчика было предопределено и не зависело от его желаний. В то время «в военную службу охотою никто не хотел, а записывали дворянских детей с принуждением». Петр Гаврилович Резанов, отец Николая, был человеком штатским, служил в Сенате. Он славился неподкупностью и честностью, но в воинских артикулах разбирался слабо. Петр Гаврилович хотел, чтобы опытный военный помог сыну понять и полюбить трудную армейскую службу. Для этой роли более всего подходил старинный друг Резанова поручик Преображенского полка Гаврила Романович Державин. Конечно, поручик – чин не великий, но Державин всего в жизни добивался сам и честно заслужил офицерское звание в сражениях с пугачевскими бунтарями. Он мог стать прекрасным наставником для юноши, правда не идеальным. Гавриле Державину было тогда чуть-чуть за тридцать, он азартно и нечестно играл в карты, спустил за игорным столом все родительское состояние, имел на содержании развеселую дамочку, которой постоянно изменял. Но, в конце концов, карты, вино и женщины – это слабости, простительные лихому гвардейцу, а вот когда Державин принялся марать стихи, Петр Резанов поднял своего друга на смех, говоря, что это пустая трата времени...

ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ПУТЬ

В 1778 году Державин женился. Его супруга Екатерина Яковлевна была женщиной пленительной. Гаврила Романович придумал ей подходящее прозвище –Пленира. Она дарила мужу поэтическое вдохновение, но, к величайшему сожалению, не смогла подарить наследника. Свою отеческую нежность Державин отдавал Николушке Резанову, а Николай делал все возможное, чтобы угодить своему протектору.

Резанов вслед за Державиным попробовал вскарабкаться на Парнас, но вскоре понял, что он просто никудышный «рифмокропатель». Да и о чем он мог слагать стихи? О любви? Но Резанов никого не любил. Сослуживцы даже прозвали его «монахом лейб-гвардии Измайловского полка». Конечно, у Николая были любовные интрижки, но, будучи человеком скрытным, он никому не рассказывал о своей частной жизни и не имел солдафонской привычки хвастаться своими победами над женщинами. Надо сказать, что дамы с восторгом смотрели на высокого стройного поручика, который отлично держался на коне и был прекрасным танцором. От одного взгляда его синих глаз у женщин учащалось сердцебиение, но Николай не считался завидным женихом. Резановы были дворяне родовитые, но не богатые. Николай неоднократно пытался вымучить победную оду во славу российского оружия, но и это оказалось ему не под силу. Он ненавидел воинскую службу, ему было невыносимо подчиняться людям, которых он презирал.

Асессор – это секретарь суда, должность не слишком привлекательная для молодого человека, но Резанов согласился. В чине капитана он покинул военную службу и уехал во Псков. А через год Державин нашел для Николая тепленькое местечко в столице. Резанов стал служить в Петербургской казенной палате, это учреждение выполняло функции нынешней налоговой инспекции. Распределение финансов и сбор налогов оказались для Резанова стихией, в которой он почувствовал себя как рыба в воде. Ему поручили разработать два важных документа. Даже названия их вызывают зевоту – «Устав о цехах» и «Учреждение раскладки поземельного собора», однако из-под пера Николая Петровича вышли подлинные бюрократические шедевры, административные оды, поэтические инструкции.

Державин радовался успехам своего подопечного. Гаврила Романович продолжал свое восхождение по карьерной лестнице, а Резанов следовал за ним неотступно, как тень. И с каждым шагом Николай становился все ближе к императрице Екатерине...

Часть 2

Наталья Дементьева, журналист (Санкт-Петербург) «Секретные материалы 20 века» №10(318), 2011

Wiki




Анонсы